Вчерашний день эмоционально, казалось бы, и опустошил, но и одновременно поднял над теми обстоятельствами, которые неподготовленным экспромтом возникли в жизни. Я многое знаю про преодоление, жертвенность, но всегда для них должна быть благородная цель. Когда ты «встаёшь и идёшь» ради конкретных людей — это ценнее во сто крат. Я благодарна Богу, что есть в моей жизни такие люди.
Я никогда не высказывалась раньше о балете Прельжокажа «Парк», теперь вот настало время и в конце я объясню, почему. Балету более 20 лет, его нельзя назвать современным, но свежий ветер по-прежнему веет, а все благодаря разным исполнителям. Прелесть постановки в том, что несмотря на наличие либретто, которое не обладает никакими литературными достоинствами, был создан хореографом лишь скелет, мышцы на который должны нарастить артисты сами, — своим видением смысла жизни, личными переживаниями. Такая художественная скупость даёт возможность творить тем, кому есть, что сказать. Эмоциональная обнажённость не всегда мне приходится по душе, но это не тот случай. «Парк» погружает в «галантный век», где все было красиво и вольяжно. Пытаясь совместить несовместимое — современную хореографию, минимализм декораций и «исторические костюмы» (кстати, костюмы меня восхищают! Браво, Эрве Пьер) — Прельжокаж создаёт шутку, стилизацию и даже высмеивание классицизма (обмороки великосветских дам, картинные реверансы, поклоны). Не буду упоминать Шодерло де Лакло и мадам де Лафайет, которых возникают обычно в подобном контексте. Не о литературе здесь надо говорить. Итак, танец. Для меня главные шедевры «Парка» — это дуэтные номера ведущих солистов, и, безусловно, финальное адажио. Не мое мнение, но я соглашусь, что придумывание и сочетание танцевальных па не является сильной стороной хореографа, он не особо изобретателен в этом вопросе. Есть белые пятна, увы. Потенциал гениальной музыки Моцарта, богатой на интонации, темы, смены ритма, очень часто Прельжокажем остаётся не использованным … или, может, не увиденным?! Хотя хореограф подстраховал себя, сказав, что не музыка для него главное.
Диссонанс в мой мир вносят садовники и их механический ритм. Если эти «роботы» есть олицетворение женской души, где они готовят прекрасную даму к новым и не очень понятным для неё любовным ощущениям, то я не хотела бы, чтобы такие садовники возделывали мой сад. Не нравится мне эта ультрасовременная эстетика «сварщиков», я хочу жить в классической части постановки.
Я уже упомянула о том, что для меня этот балет — это история, которая разворачивается в дуэтных номерах. Так как спектакль не столько про технику, сколько про чувственную наполненность, очень рискуют те артисты, которые по тем или иным причинам не хотят тратить себя и позволять себе жить, а не играть на сцене. Этот спектакль о теме, которая открытой раной кровоточит у огромного количества людей, — любовь — и, если зритель не увидит в нем ответ на свой душевный вопрос, значит будет разочарование.
Очень по-разному чувствуют и проживают историю двоих разные балетные артисты. Адажио в третьей части — это как раз та кульминация, где актер может снять с себя не только одежду, но и обнажить душу, показав, как он понимает то, что играет. Сразу хочу оговориться, что буду писать о тех исполнителях, которых имела счастье видеть. Особняком, конечно, стоят Лоран Илер и Изабель Герен, но это отдельная тема. Сфокусироваться же хочу сейчас на родном театре. У Виктории Терёшкиной поцелуй — это прощание, понимание того, что не суждено быть вместе, и этот миг — последняя и единственная возможность сказать «люблю»; Ксандер Париш и Олеся Новикова принимают приближение зарождающегося чувства, оно не испепеляет, оно пока ещё даёт возможность жить и дышать, поэтому их поцелуй робкий, стеснительный, на «Вы»; Константин Зверев объясняет всем своим существом, что это он завоеватель, он подчиняет женщину своей воле, а она (Диана Вишнёва) поддаётся, ее поцелуй — поцелуй болезненной принимающей любви, в которой всегда есть страх и неизвестность.
Почему же именно вчерашний «Парк» с Екатериной Кондауровой и Романом Беляковым поставил для меня все на свои места, прозвучал утверждающим мажорным аккордом?! Это была не поэма о «саде наслаждений» (читай: плотских утехах) и о дорогах, которыми должен пройти мужчина, чтобы соблазнить женское сердце, но о том, как желание и любовь рождаются одномоментно и абсолютно взаимно у обоих, как оба могут любить одинаково сильно, не боясь и не доказывая свою правоту. Здесь чувства говорят, тело им вторит, а разум молчит. Такая любовь очень редка, она стала в условиях нашего современного мира редкой драгоценностью, ведь жернова машин и высокие технологии перемололи уже всё! Возможно, поэтому я хочу не видеть этих «садовников» в униформах, которые механически под звуки, шум, удары и шелест штампуют одинаковые чувства. Я хочу видеть ту любовь, которую герои Екатерины и Романа взяли с собой оттуда, из эпохи кринолинов и бархатных камзолов, где правил «король-солнце». Спасибо вам, любимые всем сердцем артисты, за то, что в канун светлого праздника Воскресения Христова, вы позволили ещё раз благодаря вашему редкому актерскому дарованию поверить, что есть оно, это взаимное чувство, его стоит ждать и им стоит жить.